Мошенник в профиль (или психологический профиль мошенника)

Мошенничество как социальная патология

В клинической психологии и психиатрии давно описаны психотипы людей, склонных к асоциальному поведению. Интересно, что в юридических учебниках, часто применяются именно психиатрические определения мошенников. Вывод очень простой, мошенничество не является социальной нормой, и человека, склонного к мошенничеству, следует воспринимать как патологическое отклонение от среднестатистического гражданина – своего рода мини - сумасшествие.

Так ли это? В нашей памяти еще свежи воспоминания о 90-х годах прошлого столетия, когда данное мини - сумасшествие превратилось в России в эпидемию – массовый психоз. Кажется, только ленивые и пенсионеры не вышли на улицы срубать легкие деньги. Запрос организационным консультантам при подборе кадров на руководящие должности в те годы звучал примерно так: «Как быть? Возьмешь дурака – не справится. Возьмешь умного – будет воровать». Можно долго и нудно анализировать причины данного явления – но эта тема для другой статьи. Здесь важно отметить следующее – мошенничество, воровство и коррупция не являются чисто национальным российским бедствием, не смотря на бытующие народные стереотипы, что российские воры и мошенники – это болезнь уникальная и неизлечимая. Рост преступности во всех ее проявлениях - болезнь любого общества, обостряющаяся в переломный, кризисный, период его развития. Более того, это один из надежнейших показателей кризиса общественного устройства и морали, «свободное» голосование граждан против слабости и бессилия государства решать их проблемы и защищать их интересы.

Сегодня ситуация в обществе изменилась. Ее нельзя назвать благополучной. Было бы бессовестно, с точки зрения авторов, называть благополучной ситуацию, когда сохранились категории людей, живущие на 2, 5 - 3 тысячи рублей в месяц (инвалиды и пенсионеры). И, тем не менее, ситуацию в стране уже нельзя назвать кризисной по множеству объективных показателей, то есть не психологических и нравственных, а экономических, политических и ряда социальных. Как следствие, мы наблюдаем спад пандемии – мошенничество не исчезло как явление, но изменились его масштабы и направленность. Большая часть предпринимателей возвращается к законопослушному образу жизни, и даже стала платить налоги. На легальную основу становится страхование, риэлторство и жилищное строительство, туристический бизнес, таймшер и даже, дай бог, банковское дело и кредитование. Статистика мошенничества вошла в пределы обычных отклонений, а жертвами жуликов становятся не пенсионеры и матери - одиночки, а люди, сами попадающие в категорию экспроприаторов. Интересный феномен: компании, построенные на мошенничестве, начали испытывать острый кадровый голод.

Можно сказать, что исключение подтверждает правило. Если жизнь и благополучие здорового человека не завязаны на необходимость топить себе подобных, если он благополучно пережил кризис подросткового периода и на нем не ставятся грандиозные социальные эксперименты по типу революций, перестроек или телевизионного проекта «Дом-2», он предпочитает жить по нормальным человеческим законам.

Почему?

Поведение человека, по сути, обусловлено двумя механизмами. Первый механизм – программное обеспечение. Это животные инстинкты, усвоенные еще в детстве социальные реакции и сценарные ходы. Данный механизм является стереотипным, малоосознаваемым и включается при наличии соответствующего триггера – стимула, условия, ситуации, шифрующие команду «ввода». Второй механизм отвечает за произвольное поведение и называется свободой воли. Природа этого механизма подробно освещается в философских и психологических дискуссиях, начиная со времен античности и, особенно, раннего Христианства. Представьте жизнь человека, поведение которого полностью подчинено второму механизму. Это человек, решающий элементарные вопросы обыденной жизни по гамлетовскому сценарию. В этой ситуации гастрономический выбор между котлетами и солянкой может приобрести воистину шекспировское напряжение. Поэтому мудрая природа, наделила человека первым, более простым и экономным механизмом принятия решений – стереотипами. Здоровые социальные стереотипы ориентированы, прежде всего, на мирное сосуществование с себе подобными. Это удобно и экономично прежде всего с точки зрения энергетических затрат и полезно с точки зрения выживания. Для канализации избыточной энергии своих наиболее активных членов общество выработало ряд других, также здоровых в социальном плане, механизмов. Это – личностное общение, любовь, дружба, отцовско-материнское общение с детьми, дающее его участникам ни с чем не сравнимую награду глубиной встречи с собой и с другим человеком. Это – творчество и созидание во всех его проявлениях. Это – борьба в виде спорта и мирной конкуренции. И, наконец, это – возможность идентифицироваться со спортсменами, творцами и другими победителями, подаренная гражданам через средства культуры и массовой информации – книги и зрелища.

Мошенничество, как склонность «сделать», по сути, уничтожить личность другого человека, чтобы получить некоторые материальные и психологические блага за его счет, в механизмы мирного существования не вписываются. С точки зрения общественной морали это явление является паразитическими. А с точки зрения механизмов выживания – слишком затратным. И то, и другое, можно трактовать как отклонение от нормального человеческого поведения в обществе.

Оценка мошенничества не с точки зрения сценарного поведения, а с позиции свободы выбора, как кажется авторам, является более сложной и неоднозначной. Здесь мы имеем дело не с банальным жуликом, ставшим им по воле обстоятельств, а с мошенником идеологическим, ницшеанским. К счастью, этот феномен содержит базовое противоречие в самой своей природе и встречается редко. Мошенничество само по себе явление в личностном плане мелкое, завязанное на узкие эгоистические потребности, связанные с собственным благополучием и материальным достатком. Фигуры мошенников в историческом масштабе особого интереса не вызывают. Остап Бендер интересен скорее как слепок эпохи, пародия, а не человек. Более впечатляют его творческие находки, чем духовные порывы. Мечта Великого комбинатора о прекрасном Рио вряд ли породит миллионы последователей, а вот технологии мошенничества 20-х годов прошлого столетия до сих пор живы и продолжают использоваться современными комбинаторами век спустя.